Икона Антоний Леохновский, прп. цена

Преподобный Антоний, сын тверских боярских детей Вениаминовых, ро­дил­ся около 1526 года. Люди богобоязненные, родители Антония воспитали сына в за­ветах строгого благочестия, и посеянное ими в юной душе семя стра­ха Божия скоро принесло свой добрый плод. Еще будучи отроком, Антоний обнаружил склонность к подвижничеству; с годами его ревность к благочестию возрастала все более и более, пока, наконец, не созрело в нем решение оставить мир с его соблазнами и поселиться где-либо в уединении, чтобы беспре­пят­ственно служить Богу. 

Улучив подходящее время, Антоний тайно покинул навсегда родительски дом и, вверив себя води­тельству Промысла Божия, отпра­вился искать желанного безмолвия. Он достиг пределов Новгородской области и остановился в урочище Пустошь Рублево, Бурежского погоста, на юго-западном берегу озера Ильменя. Пустошь отстоит от Новгорода окольным, сухим путем верст на сто, а прямым, чрез озеро Ильмень, верст на 50. Рублево лежало при речке Переходе и представляло собою горы, прорезанные оврагами и покрытые вековым лесом. Место это показалось Антонию удобным для уединенного пустын­ножительства. В одной горе он выкопал себе тесную пещеру и начал в ней спа­саться: труд, молитва, пост и другие подвиги обуздания плоти были для отшель­ника средствами спасения. По заповеди Божией, преподобный Анто­ний вкушал свой хлеб в поте лица (Быт. 3, 19). Он расчистил лес под пашню и ого­род, сеял хлеб, садил овощи; затем сам убирал созревшую ниву, сам и молотил хлеб на гумне, которое устроил недалеко от пещеры. Добытый соб­ственным трудом хлеб и служил пустыннику пищей; изредка он прибавлял к нему немного овощей. Но и этой скудной пищи пре­подобный вкушал лишь по столько, сколько необходимо для подкрепления изнемогающей плоти, один раз в сутки, по захождении солнца; часто же преподобный и совсем отказывался от пищи, налагая на себя строгий пост. Пил он простую колодезную воду. Спал подвижник на сырой земле, заменявшей в его пещере пол, причем в изголовье себе стлал ничем не покрытую деревянную колоду. Неоднократно в течение ночи он оставлял свое суровое ложе для молитвы. В молитве изливал он пред всевидящим Господом свою душу и ею ограждал себя от нападавших на него пустынных страхований.